Первый в доску

Сериалу «Школа» сопутствует скандал. Уже на второй день показа учителя и ученики московской школы, на территории которой шли съёмки, начали возмущаться. Разумеется, съёмки происходили с согласия дирекции и местных чиновников — без соответствующих разрешений это невозможно. Увидав на экране школьную жизнь без прикрас, а вернее, без облагораживающего сюжета и положительных героев, участники процесса внезапно прозрели и потребовали убрать сериал из эфира.

Учителя предъявляют претензии к телевизионщикам: по какому праву те пятнают доброе имя педагога в Год учителя? Чиновники тоже недовольны телевизионщиками — на каком основании они порочат систему образования? Родителей раздражает, что по государственному каналу показывают ещё один «Дом-2». Дети клянутся, что в жизни ведут себя не так похабно, как показывает «Школа», а если кто пьёт, курит, говорит матом и доводит дедушку до инфаркта, то это не я, а вон тот хмырь из параллельного.

И это нормально: скандал всегда сопровождает проекты с таким неясным статусом как «Школа». Вроде бы постановка, сериал со сценарием и актёрами, и в то же время как бы жизнь в формах жизни — сюжет есть, но какой-то неуловимый, вторая неделя подходит к концу, а кто герой и в чём проблема — не очень понятно. Не то соцреализм, не то синема-верите, думай, что хочешь. На помощь приходит скандал: реплики защитников и противников создают тот самый сюжет и смысл, которых «Школе» не хватает. Люди получают подсказку: вот, оказывается, какую мысль заложили авторы проекта. Возмущение учеников и учителей — тоже часть драматургии. Ответом стало ток-шоу Александра Гордона «Закрытый показ» — телепремьера и обсуждение фильма «Все умрут, а я останусь», игрового дебюта режиссера «Школы» Валерии Гай Германики. Эта передача записывалась в середине ноября 2008 года и впервые вышла в эфир в пятницу на прошлой неделе.

Между тем в «Школе» нет ничего такого, что заслуживало бы бурной реакции. Ничего прекрасного и ужасного. Если убрать «за» и «против», останется последовательность самых обычных событий, происходящих с самыми обычными учениками. Все мы слышим и произносим по сто раз на дню: «Вон из класса!» — «Ну, блин, козёл!», «К директору!» — «Ну, блин, дурак!», «Да как ты смеешь курить/пить/ругаться/…-ся и так далее!» — «Ну, блин, ты, мать, ваще! Иди ты на!..» Всё это снято достоверно, органично, безусловно талантливо, но очень однообразно.

Фильм не удивляет — Валерия Гай Германика просто тиражирует то, что умеет делать. «Школа» — сериальный вариант фильма «Все умрут, а я останусь», как сам фильм в своё время был игровым вариантом документальных «Девочек».

Удивляют реакции. Негативные и хвалебные. Во-первых, плевок, даже талантливый — не такое уж достижение: лучше всех, как известно, плюётся верблюд. Во-вторых, «документальная» манера съёмки, которой пользуется Германика, выпускница школы Марины Разбежкиной (ГУ-ВШЭ при участии Кинотеатра.док), — далеко не новое слово в искусстве, скоро отпразднует сто лет и активно применяется на зарубежном телевидении и в кино (проект «Догма», «Ведьма из Блэр» и другие). В-третьих — любой проект, появляющийся на ТВ, — это не отдельное событие, а часть политики телеканала.

Поэтому вопросы, которые можно обсуждать в связи со «Школой», не касаются качества сериала, а звучат скорее так: зачем нужно подделывать ТВ под реальность? Для чего «Первому» нужно закрепить за собой статус своего «в доску»? Ответы очевидны: потому что законы, по которым живет гостелевидение, не меняются, и наивно подозревать его в «новых словах в искусстве». В данный момент «Школа» расширяет аудиторию «Первого канала» за счёт подростков, которые пасутся на дециметровых каналах и уважают мульты на MTV, — не случайно повтор серии (23.30) совпадает с мультсериалом о школе же «Южный парк» и упомянутым «Домом-2». И вот канал отдаёт лучший час сериалу, дублирующему серые будни большинства современных подростков, скучному и длинному, как бесконечные часы, проведённые в школе.