История хасида, который не стал прерывать молитву

Вавилонский Талмуд, Брахот, 32б

Как-то один еврей отправился в дальний путь. Пришло время молиться, но поблизости не было не только синагоги, но и вообще какого-либо жилья, только чистое поле. Тогда еврей просто встал у обочины дороги и начал молиться.

Когда еврей дошел до молитвы «Шмоне эсре», во время которой нужно стоять неподвижно и ни в коем случае не отвлекаться, на дороге показался знатный римский начальник. Римлянин ехал верхом, а перед ним бежали рабы, освобождая дорогу своему господину. Каждый, кто оказывался на пути всадника, должен был приветствовать его и желать счастливого пути. Все боялись знатного римлянина, поскольку знали, что он жестоко наказывает тех, кто нарушает его волю.

Вдруг римлянин заметил еврея, который молился в чистом поле и не только не приветствовал его, но даже не взглянул в его сторону. Тогда правитель сам обратился к еврею с приветствием, однако тот не ответил. Римлянин разгневался, но решил подождать.

 Стоило еврею произнести последние слова молитвы, как правитель обрушился на него с упреками:

— Глупец! Ты что, не видишь, кто перед тобой? Как ты посмел не  поприветствовать меня? Если бы я зарубил тебя мечом — кто мог бы мне помешать? Но ничего, тебя еще ждет суровое наказание!

Подняв глаза, хасид, а так в те времена называли тех, кто особенно любил Всевышнего, ответил:

— Пожалуйста, подожди. Быть может, я смогу объяснить тебе свой поступок, и гнев твой утихнет. Скажи мне, мой повелитель, доводилось ли тебе стоять перед лицом самого императора?

 — Разумеется, — ответил римлянин, — мне много раз приходилось стоять перед императором.

 Тогда хасид спросил:

— А если бы в то время, когда ты стоял перед императором, рядом проходил другой человек, пусть даже знатный и влиятельный, и поприветствовал тебя, ты стал бы отвечать ему?

— Боже упаси! — воскликнул римлянин. — Ведь это строжайше запрещено! Как может прийти в голову мысль заговорить с кем-нибудь в то время, когда стоишь перед императором? Ведь это оскорбительно для императора.

— А как поступят с тем, кто все-таки ответит на приветствие? — спросил хасид.

— Его убьют! — ответил правитель.

Тогда хасид сказал:

— А теперь послушай — ведь во время молитвы я стоял перед Самим Царем царей, Святым, благословен Он. Так как же я мог прерваться, чтобы поприветствовать тебя?

— Ты прав, — улыбнулся римлянин, — я больше не гневаюсь.

И правитель отпустил хасида с миром.